Хозяин
Капроновое литье первым в нашем городе начал осваивать завод текстильного машиностроения. Было это около полутора десятков лет назад и давалось не без трудностей, как почти все новое. Часто, однако, трудности оказываются временными. А за капроновым литьем долго держалась слава производства не только вредного и грязного, но и капризного. Шли туда неохотно. Во вкус дела почему-то не входили, хотя понимали, что дело это новое и перспективное.
Владимир Фролов впервые пришел на завод в 1972 году. Был учеником строгальщика, работал самостоятельно, пока не призвали в армию, отслужив, вернулся на завод, но ненадолго. Решил поступить в авиатехучилище гражданской авиации. Учился успешно. Однако на третьем курсе серьезно заболел. Много месяцев провел на больничной койке. Встал с нее инвалидом второй группы.
Болезнь почти лишила Владимира возможности ходить. Многие в его положении, так и живут инвалидами. А он снова пошел на завод, попросился к станку.
Сомнений на этот счет на предприятии было немало. Однако Фролова не только приняли, а и предложили тот самый трудный участок капронового литья. Исходили из того, что двигаться там слишком много не надо.
Владимир по прежним годам помнил недобрую славу "капрона". Знал, что и теперь она изменилась мало. И потому понимал тех, кто советовал не соглашаться, попросить что-нибудь полегче.
Он легкого искать не стал. Сделал себе высокий табурет-каталку и начал наводить на участке порядок. Сам себе руководитель, сам себе исполнитель-литейщик капронового литья.
Прошло семь лет. Под капроновое производство на заводе отведено новое помещение, более просторное и удобное. Это перемещение многие справедливо связывают с коренными переменами на участке. С тем, что он стал в один уровень с другими, а кое в чем и обогнал их.
Теперь на участке не одна, а три установки для производства капроновых деталей. Да и та, которая была стараниями Фролова во многом усовершенствована. В первый же год, по его предложению на ней поставили реле времени и вольтметры, позволившие вести контроль за процессом литья. И потому, что он шел теперь не на глазок, капризы его свелись к минимуму. Процесс стабилизировался, стал управляемым. Значительно ослабели, а то и вовсе оказались не нужными ранее обязательные для капронового производства эпитеты: вредное, грязное. Первому из них помогла поблекнуть проведенная Фроловым реконструкция вентиляции. Ее роль прежде выполняла вытяжная труба. Теперь вентилируется сама литейная установка, отчего вредные газы почти не попадают в помещение.
Нет здесь и прежней грязи, причина которой лежала в небрежном хранении сырья. Это сырье - полиамиды трех марок, а проще говоря, капроновая крошка, хранилась в тех же мешках, каких завозилась. В процессе работы его черпали ковшами, рассыпали, затаптывали. От того и речь не могли вести о чистоте, о порядке.
Сейчас в помещении поблескивают дюралевыми боками кубические емкости, с плотными крышками наверху и с сыпными конусами внизу. Емкостей, по числу марок сырья, три, и загружается оно в них сразу же по поступлениию. Брать крошку просто, удобно и намного быстрее, чем раньше.
Ускорение процесса работы становится все большей необходимостью, так как на заводе остается все меньше продукции, к которой не шли бы капроновые детали. Наименование их исчисляется уже десятками, а общее количество, выпускаемых в месяц, перевалило за тысячу. Так что в важности и серьезности производства никто не сомневается.
До прошлого года Владимир Иванович Фролов вел его один. Один и заботился об ускорении дела. Придумал, в частности, приспособление для более быстрой разборки пресс-форм. Позволившее в несколько раз сократить вспомогательно-подготовительное время. Сделал немало другого, что повысило производительность. А когда пришел на участок Иван Иванович Орешкин, стали думать вместе. В результате придумали приспособление для ускоренного заполнения матриц новых прессов, в которых процесс производства капроновых деталей идет методом спекания. Используется для этого фенопласт, который и засыпается в матрицы. Засыпка прежде шла на месте, вручную. Вела к немалым потерям времени и сырья. Приспособление, изготовленное Фроловым и Орешкиным, свело их к минимуму. Давно об участке, о котором идет речь, на заводе теперь совсем иная слава. При этом связывают ее с именем Фролова. Называют уважительно хозяином, прося обратить внимание на строгий и безупречный порядок во всем, на подлинное беспокойство за дела производства.
Табурет-каталка и теперь выручает Владимира Ивановича, хотя необходимость в нем намного уменьшилась. Рабочие хлопоты пошла на пользу здоровью Фролова. Группа инвалидности у него теперь третья. На участке, на самом малом свободном пространстве, у стены приделан им турник, на котором в свободную минуту он упражняется. И когда на заводе проходят спортивные соревнования, то нередко участвует в них и Фролов. Подтягивается или поднимает гири. А чаще играет в шахматы, одерживая победы.
Вечерами у Владимира Ивановича семейные заботы: забрать из детсада-яслей сына и дочь. Сделать что-то по дому. Кстати, квартира у него теперь недалеко от завода, в одном из новых заводских домов, какие у большинства текстильмашевцев - с полным благоустройством.
11 сентября 1985 г.
Владимир Иванович Фролов и теперь работает на заводе текстильного машиностроения. На том же участке капронового литья. Он давно освоил вторую профессию - токаря-расточника. По-прежнему увлекается шахматами. И что особенно важно - с 1998 года (со времени перерегистрации завода в открытое акционерное общество) Владимир Иванович - бессменный член Совета директоров предприятия.
На заводе сейчас и сын Фролова Александр. Он окончил аграрный техникум и уже несколько лет трудится фрезеровщиком и токарем-расточником в инструментальном участке. Дочь Владимира Ивановича Ольга учиться в техникуме. И кто знает, может, и она пополнит трудовую семью текстильмашевцев.
2002 г.