Герб города Кирсанова

Маренников В.П.

Он жил в нескольких минутах ходьбы от памятного мемориала, в доме 3а Коммунального переулка. Ушел отсюда на войну в 1941-ом, оставив жену Александру Андреевну и трех детей: девятилетнюю Раю, пятилетнего Толю и двухлетнего Витю.

Александры Андреевны теперь нет в живых. Дети по-прежнему живут в Кирсанове, давно взрослые семейные люди.

Раиса Владимировна - фамилия у нее теперь Исаева - живет в старом (ныне подновленном) родительском доме. Там, где, несмотря на похоронку, не переставали ждать Владимира Маренникова. Здесь до сих пор его фотографии, его некоторые документы и письма с фронта. До конца своей жизни их берегла жена Владимира Петровича, теперь бережет дочь.

"Свидетельство о рождении № 78. Выдано в том, что Маренников Владимир Петрович родился в 1906 году 10 числа июня месяца… Родители Маренниковы Петр Николаевич Клавдия Николаевна. Место рождения - село Глуховка…"

На войну Маренников ушел 35-летним. Он работал начальником пожарной охраны Кирсановского плодоовощного комбината. Очень любил детей. Это больше всего врезалось в память дочери Раисы. Запомнились же мелочи. За какую-то детскую провинность ее наказывает мать. Она нарочито кричит так громко, чтобы услышал отец. Кричит, потому что знает: прибежит, заступится. И он прибегал, заступался. Большой и сильный, он не мог видеть детских слез.

У Раисы Владимировны пять фронтовых писем. Текст их сейчас полустерся, и многие предложения прочитать невозможно. Но за уцелевшими строками голос солдата, мужа, отца.

"Здравствуй, дорогая Шура, Раечка, Толик, Витя. Шура, записку пишу, тороплюсь передать с женой тов. Сосновского. Получили приказ по нашему батальону. Сегодня нам объявили, что 28 не позднее 29.11 выступать на фронт Московского направления". Из другого письма: "Шура, в декабре (стерто) на фронт Волоколамском, потом от нас бежит. Ему отдыха на своей местности не (стерто). Знаем, за нами будет победа… Моего друга Медведева убили под (неразборчиво). Девятого Ст. ранило. Но про себя скажу, я жив, но тоже ранен, лежу в Москве в госпитале. Ранен… не тяжело. Недельки две полежу, а потом поеду опять на фронт. Ты не беспокойся обо мне. Береги детей. Адрес из госпиталя напишу следующим письмом. Привет маме, отцу, Зине, всем знакомым. Писать пока нечего, да и чувствую себя сейчас неважно… целую вас крепко…". Еще строки из писем: "с 14.11 по 2.1 был на форсировании (стерто), мы выбивали немцев с населенных пунктов, которые были заняты фашистами, эти гады жестоко издевались над нашим народом, убивали женщин, стариков, даже детей…(Угол письма оторван)…бойцов сжигают. Но от нас не будет пощады… Я сегодня из госпиталя выписываюсь. Еду опять на фронт… При первой возможности сообщу следующий адрес. По ребятам очень сильно соскучился. Тебе, Шура, приходится трудновато. Но ничего…. Дождемся победы, тогда будем все вместе…"

"Шура, ты пишешь, что тебе трудно одной с детишками. Я прекрасно в твое положение вхожу. Но подумай, что же я могу сделать, только душой болеешь, как думаешь о вас… Вот кончится война, приеду домой (стерто) после долгой разлуки и будем опять жить и воспитывать своих малышей. Жалко нет вашей фотографии, пришлось мне все уничтожить, когда шли в контрнаступление и были частично окружены немцами. Но в это время фашисты не приняли штыкового боя, отступили. И мы порядком их, гадов, положили, когда они кинулись бежать. Не будет им, паразитам, от нас пощады, уничтожим всех, которые находятся сейчас на нашей земле. Победа будет за нами…"

"…через день-два меня из госпиталя выписывают (много строк стерто) В скором времени ты не будешь получать от меня писем. Ты не волнуйся. Значит не будет мне времени. Крепко я по вас соскучился. Хотелось бы повидаться. Но что сделать, когда в настоящее время это невозможно. Ну ничего, время придет, увидимся… (много стерто). Как живет Иван (стерто) я с ним в это время на Шуварке ловил линей, улов был хороший. Насчет ребят ты обижаешься, что не слушают тебя. Ты не волнуйся, близко к сердцу не принимай. Вернусь, тогда исправим ихнее воспитание и улучшим жизненное положение. Сейчас не то переживают жители в местах, которые были заняты проклятыми немцами. Они гады издеваются над нашим народом. Не щадят даже детей, но за это все они, гады, расплатятся своей кровью. Скажи Раечке и Толику, чтобы они тебя слушались. Скажи, отец так говорит. Я им гостинца куплю, когда буду в Кирсанове…"

Владимир Петрович Маренников погиб в 1942 году. В Кирсанов вместо него пришла похоронка. Раиса Владимировна вспоминает, как, получив ее, мать собрала их, троих ребятишек на кровать. (Единственное, наверное, место, где можно было собраться всем в убогом домишке с земляным полом и худой крышей). Села на кровать сама и долго ревели вместе в голос.

Теперь у Раисы Владимировны, Анатолия Владимировича и Виктора Владимировича по двое своих детей. Значит, у Владимира Петровича Маренникова шестеро внуков. Есть уже правнуки. Те, что живут в Кирсанове, бывая у памятного мемориала погибшим на войне, непременно находят на нем имя деда и прадеда.
Март, 1989 г.

© Е.С. Уривская. Голову в почтении склоняя... Кирсанов, 2001 г.

Наверх