Косороткин С.Н.
У мемориала кирсановцам, павшим в Великой Отечественной войне, бело от снега. Но дорожки к Вечному огню и со стороны площади Революции, и со стороны городского сквера широко расчищены. Проходы поуже, но тоже заботливо проделаны и к гранитным плитам со скорбными списками не вернувшихся с полей сражений. На третьей из плит, увековечивших имена земляков - офицеров, одна под другой дважды выбита фамилия "Косороткин". Ни у той, что повыше, ни у той, что пониже, нет инициалов. Мария Антоновна, бывая здесь, кланяется обеим надписям, потому что не знает, на какой из них увековечен ее муж. Всякий раз она испытывает от своего неведения дополнительную боль, будто раздваивается между двумя могилами. А утихомирив обиду, кладет цветы обоим Косороткиным.
Ее мужа звали Семеном Никифоровичем. Был он выше среднего роста, широкоплечим, с карими глазами и русыми вьющимися волосами. Характер имел веселый. Любил петь, особенно песню "Распрягайте, хлопцы, коней...". Впрочем, знали обо всем этом в Кирсанове, наверное, немногие. Потому что приехал сюда на жительство Сеня всего за несколько лет до войны, уже отслужив срочную службу.
Родился же он в 1912 году далеко от Тамбовщины, в теперешней Самарской области, селе Липовке. Двухлетним остался круглым сиротой. Рос в семье старшего брата Тимофея и его жены Екатерины.
Приемные родители и решились на переезд в Кирсанов, когда Семен служил в армии. Купили здесь на улице Гоголя домик. И крыша его стала для Сени отчей крышей в нашем городе. Отсюда по утрам уходил он на работу в организацию, названием которой было слово "Сельхозснаб". Отсюда вечерами спешил со своим другом Гришей Аникиным в школу рабочей молодежи, потому что до армии смог проучиться всего четыре года. Под этой крышей создал Семен собственную семью - и одну, и вторую...
Первой женой его была Мария Ивановна, для Семена, конечно, просто Маруся. Она только что закончила рабфак ВГУ педагогического направления и поступила работать в Кирсановскую школу по ликвидации неграмотности населения.
Один за другим родились у молодоженов трое детей, но сыновья к великому горю родителей, прожили понемногу. Осталась в утешение лишь дочка Аля, глазами и волосами-кудряшками похожая на отца. Счастья ей, однако, это принесло немного. В полтора года осталась без матери, в два с половиной - без отца.
Мария Ивановна сильно простыла, когда провожала своего Сеню на финскую войну. Уходил он на нее добровольно. Посчитал это своим долгом патриота и коммуниста (членом партии был уже несколько лет). Вместе с Семеном шел воевать и неразлучный друг Григорий Аникин. Настроение от этого было у обоих приподнятое. Война не казалась опасной.
Впрочем, друзья на этой войне уцелели оба. Зато из дома пришла Семену весть о тяжелой болезни жены. Простуда ее перешла в воспаление легких, которое привело к трагическому концу.
Схоронив жену, Семен Никифорович более всего боялся теперь потерять дочку. Кого сделать ей матерью, раздумывал недолго. Сразу остановился на сестре своего друга Григория, тоже Марии, только с отчеством Антоновна. Бывая часто у Аникиных, хорошо знал ее. Да и ей не надо было расспрашивать, что за человек Семен. Видела его постоянно и к осиротевшей его девочке сразу потянулась по-матерински.
На работу в Кирсанов Семен Никифорович больше не вернулся. После финской кампании остался в своем отдельном саперном батальоне на сверхсрочную службу. Скоро приехал за семьей - Марией Антоновной и Алей. Увез их в Воронежскую область, а оттуда через малое время в Брянскую. Тут оставил их в мало приспособленной под семейное жилище казарме. Сам спешно уехал на ученья в лагерь в брянские леса.
Было это в мае 1941 года. А в июне над городком, где жили военные, загудели немецкие самолеты. Они летели бомбить Брянск.
С их густым прижимающим к земле гулом и связано у Марии Антоновны начало Великой Отечественной войны.
Вместе с другими семьями военнослужащих ее и двухлетнюю Алю скоро вывезли в военный летний лагерь в брянском лесу, где находились мужья. Поселили в палатках. Стали учить бросать гранаты, владеть оружием. Но все отчетливее для всех становилась необходимость эвакуации женщин и детей, особенно для Марии Антоновны. Она ждала ребенка.
И вот их сажают в грузовую машину. Укладывают чемоданы, узлы. У Марии Антоновны все вещи в матрацной наволочке. На руках справка, выданная 21 июля 1941 года войсковой частью № 1682. В ней говорится, что жена военнослужащего Косороткина Мария Антоновна эвакуируется из района военных действий в Кирсанов Тамбовской области.
Семен Никифорович в военной интендантской форме, как все, осунувшийся за этот месяц, снова и снова просит беречь себя, дочку, помнить, что должна родить сына. Последние торопливые поцелуи, слезы, прощальные взмахи рук, и они расстаются, чтобы уже не увидеться никогда.
Машины довезли их до Тулы. В пути испытали и страх, и дорожные неудобства. Но прибыли благополучно. Дальше можно было рассчитывать лишь на себя и на ту справку. Но эвакуированных было уже столько, что не хватало ни пассажирских, ни товарных поездов.
Марии Антоновне пришлось немало потолкаться по кабинетным очередям, пока добилась места в битком набитый товарняк. Она и теперь помнит, как обрадовалась этому и какой страх испытала следом, потому что тут, уже далеко от войны, чуть не потеряла Алю. Она подбежала с ней и с матрацным мешком на плече к своему поезду и услыхала, что тот лязгнул колесами. Подала девочку толпившимся в дверях людям и с ужасом поняла, что сама не может влезть в высокий без подножки товарный вагон. Аля тянула к ней ручки и плакала. Мария Антоновна, позабыв про брошенный на платформе мешок и про то, что навредит будущему ребенку, никак не могла вскарабкаться. А поезд медленно тронулся, увозя названную дочку. И тут кто-то с платформы приподнял ее и почти что забросил в вагон.
Семен Никифорович успел прислать в Кирсанов несколько писем. То ли вправду верил, то ли успокаивал Марию Антоновну, только писал, что война кончится скоро. Даже, когда воевал под Москвой, все настаивал: "Ты еще не родишь, а я уж приду". Опять напоминал, что ждет сына.
Сын Виктор родился в октябре 1941 года. А весной 1942 года Марии Антоновне пришло извещение, в котором сообщалось, что ее муж техник-интендант второго ранга Косороткин Семен Никифорович 27 февраля 1942 года умер от ран в эвакогоспитале № 5018 Наркомздрава РСФСР. Командир саперного батальона описал подробности ранения своего помощника по снабжению. Их батальон перебазировался на новое место боев за Москву. В ходе передвижения на колонну налетели вражеские самолеты. Семен Никифорович и еще двое попытались укрыться под мостом, но фашистский самолет на бреющем полете расстрелял их. Разрывная пуля попала Семену в висок. В госпитале он много дней находился без сознания. И умер, не приходя в себя.
Командир писал еще, что урна с прахом Семёна Никифоровича как защитника столицы замурована в кремлевской стене. Мария Антоновна позднее побывала у стены, но имени мужа не нашла. А в голодное время продала пересланные ей вещи Семена - наручные часы, сапоги, одежду. Кормить надо было не только себя и сына, а и немолодых больных родителей, с которыми жила вместе. Алю скоро взяла на воспитание бабушка по матери Александра Ниловна Перепелкина. Но душа болела и о ней.
Работала Мария Антоновна библиотекарем в детской библиотеке, которая находилась тогда на улице Красноармейской над теперешним хлебным магазином. Кстати, магазин этот и столовая, что рядом с ним, были открыты во время войны для эвакуированных семей. Причем во многом благодаря стараниям женсовета, созданного при военкомате. Мария Антоновна тоже состояла в том женсовете. Вместе с другими его членами помогала эвакуированным определяться на квартиры, организовывать для их питания подсобное хозяйство, оборудовать магазин и столовую, о которых упоминалось. Женсовет же помогал и в скорбных хлопотах по погребению эвакуированных. Так что медаль "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг." у Марии Антоновны не только за библиотечную работу, но и за большую общественную.
Дочь Семена Никифоровича знают в Кирсанове очень многие. И об отце своем она могла бы написать намного полнее. Потому что та Аля - недавний корреспондент "Кирсановской газеты" Альбина Семеновна Харламова. И не решилась она на статью об отце из повышенного чувства журналистской этики, считая неловким писать о родном человеке. Также неловким она считает хлопоты о том, чтобы на гранитной плите у Вечного огня у фамилии отца появились инициалы. Ведь не безымянен он, не безызвестен. Трое внуков стали уж взрослыми. Растут четверо правнуков.
Февраль, 1995 г.
© Е.С. Уривская. Голову в почтении склоняя... Кирсанов, 2001 г.