Начало гонений (1917-1921)
Февральские события 1917 года привели к разгулу анархии и безвластия по всей стране. Уже весной в Кирсановском уезде неизвестными людьми было совершено нападение с целью грабежа на Оржевский Тишениновский женский монастырь. Не исключено, что в роли грабителей выступали солдаты запасного кавалерийского полка, расквартированного в Кирсанове. При общем числе городских жителей в 12 тысяч человек запасной полк насчитывал около 3 тысяч солдат. Оставленные без начальства солдаты, убив своего полковника Зеленко и ранив одного офицера, "самовольно отлучались из своих частей и с оружием в руках, на казенных лошадях и пешком, отдельными группами" бродили по уезду [1]. Почти везде они требовали вино, деньги и продукты. Вскоре была предпринята попытка "проникновения" и в Кирсановский Тихвинский монастырь. Однако эта "вылазка" распоясавшихся солдат была отбита с помощью прибывших на набатный звон с вилами и рогатинами крестьян пригородной слободы Голынщины.
Безвластие и анархия страшны, но не менее страшен организованный государственный террор. Православная Церковь, долгие сотни лет конструирующая российскую государственность, наполнявшая ее внутренним христианским содержанием, формирующая российскую нацию, предстала перед строителями нового государства одним из "институтов" враждебной и ненавистной "царской" России. С приходом к власти большевиков началось методичное уничтожение всего "старого" и "реакционного".
В январе 1918 года был издан декрет "Об отделении церкви от государства и школы от церкви", а в феврале того же года при Кирсановском уисполкоме (уездном исполнительном комитете) с целью "проведения декрета в жизнь" начал свою работу специальный подотдел. Волисполкомам (волостным исполнительным комитетам) были разосланы циркуляры о составлении церковных описей имущества и о заключении договоров с группами верующих на аренду церквей. Вскоре были изъяты все капиталы из четырех городских церквей (оставили только на текущий ремонт) и монастырей [2]. В мае 1918 года все дела относительно отделения Церкви от государства перешли в ведение исполкомов местных Советов солдатских, рабочих и крестьянских депутатов.
В апреле 1918 года 15 сестер Тихвинского монастыря подверглись аресту. Их обвинили в покупке краденого. Суть дела состояла в том, что двум известным кирсановским купцам С.Л. Белынскому и И.Л. Федорову еще земство выдало ордера на покупку мануфактуры, часть которой и купили сестры монастыря. В связи с тем, что после октябрьских событий 17го года мануфактура стала "достоянием народа", "представителем" которого себя посчитали Советы, то купцы и сестры, по их мнению, явились "расхитителями государственного имущества" [3].
Больничный корпус Тихвинского монастыря, где размещался госпиталь для раненых воинов первой мировой войны, перешел в распоряжение Совета. В августе 1918 года главному лекарю госпиталя передали монастырский флигель [4]. Корпус игуменьи определили под общежитие училища [5], а два монастырских корпуса заняли 1й Козловский и 2й Кирсановский эскадроны [6].
Притеснения со стороны новой власти коснулись и городского духовенства. Комиссия по "разгрузке буржуазии" отбирает у священника Краснопевцева мебель, у диакона Голомазова - тележку [7]. В августе 1918 года священник церкви при богадельне Сосульникова Дмитрий Алмазов просит вернуть ему реквизированную корову: "Я и моя жена по преклонности лет питаемся только молоком, не имея возможности приобретать другие продукты..." [8]. Корову не вернули.
Продолжалась "реквизиция" церковного имущества. В августе 1918 года соборный дом передали исполкому [9]. Церковь в пригородных казармах кавалерийского полка совсем прекратила свое существование. Следующим шагом новой власти стало освобождение государственных учреждений города от икон. В ноябре 1918 года четыре иконы из отдела социального обеспечения под расписку сдали в уисполком [10], а уездный совет передал в Собор из своего помещения икону святителя Николая [11].
Положение Тихвинского монастыря усугубляли трудности с продовольствием и топливом. Все население монастыря было отнесено к "нетрудовому элементу". Такое опредление было надуманным по отношению к сестрам, которые всю свою жизнь только и делали, что трудились и молились. "Нетрудовой элемент" получал все в последнюю очередь и по заниженной норме. 27 декабря 1918 года монастырская община, преобразованная в монастырскую коммуну, обратилась к муниципальному отделу с просьбой выделить 3 пуда масла. Им было отказано, но выделено 5 пудов сельдей. В другой раз, отпуская на январь 1919 года муку на 530 человек, отдел потребовал убрать из монастыря всех "лишних" [12].
В конце 1918 года для исполнения решения об отделении школы от церкви в Кирсанове был организован подотдел при уездном наробразе (народном отделе образования) [13]. Новая власть, шаг за шагом, укрепляла свои позиции, в общественной, экономической и духовной сфере оттесняя Церковь. Дни церковных праздников попрежнему являлись нерабочими. Но в виде исключения, по просьбе торговца Штивельмана, разрешили работать нехристианам в воскресенье и праздничные дни. В то же время можно отметить случай сбора пожертвований на рождественские подарки бойцам Красной Армии [14], а в мае 1918 года члены исполкома устроили себе Пасхальные каникулы в 6 дней [15].
Кирсанов.
Фото начала XX в.
В уезде, как и в городе, "наступление" на православие начали с женского монастыря. Оржевский Боголюбовский Тишениновский монастырь лишили земельных угодий, поставив тем самым насельниц (почти 300 человек) перед угрозой голода. Игуменья Агния в марте 1918 года подала заявление в волисполком с просьбой выделить землю. Вопрос решили положительно, но ответ попридержали, узнав о возникших в монастыре разногласиях некоторых сестер с игуменьей Агнией по поводу дальнейшей организации обители. Введенные в заблуждение сестры монастыря, к тому же недовольные своей игуменьей, решили организовать в монастыре Совет по типу городских и сельских Советов. В мае он был создан. Главный расчет состоял в том, что, якобы, только Совету пойдут навстречу местные органы власти. Была составлена петиция в волисполком с просьбой дать землю. Эту петицию требовалось заверить монастырской печатью игуменьи. Однако матушка Агния обращается в Епархиальный Совет с просьбой о помощи и требует от гражданской власти, чтобы они выполнили свое прежнее обещание о передаче земли без решения монастырского Совета. Из Кирсанова в обитель приезжает протоиерей Иоанн Ландышев. Он сумел образумить сестер, и те, в конце концов, распустили Совет, признав свою ошибку. Волисполком тоже уступил [16]. Позже, в сентябре, Совет вновь был создан, но уже с благословения духовного начальства.
В декабре 1918 года монастырь был преобразован в Оржевскую женскую сельскохозяйственную артелькоммуну из 84 членов. Тогда же преобразовали в Оржевскую мужскую сельскохозяйственную артель ("из 6 членов и 32 едоков") АлександроНевский монастырь. Обеим трудовым артелямкоммунам были предоставлены в пользование "земельный участок по общей трудовой норме, постройка, сад и огород" [17].
Оржевские коммунары.
Фото 1920 г.
В феврале 1920 года Оржевскую мужскую сельскохозяйственную артель сменила школакоммуна II ступени. "Прошло без малого полвека, - вспоминал в 1969 году на страницах газеты "Ленинец" коммунар Соломон Ициксон, - но как сейчас помню гулкие коридоры главного корпуса, приютившего нас, молодых парней и девчат, обширный двор с приткнутыми по углам домашней церковью, домом настоятеля монастыря, каретником выездной конюшни. А посреди двора, давая начало своеобразному архитектурному ансамблю, высилось огромное, о пяти куполах здание церкви. Все это было обнесено высокой белокаменной оградой с запиравшимися на ночь воротами. Хозяйственный двор размещался за большим, поросшим березой и дубом оврагом, в полуверсте от парадного монастырского подворья. Овраги и лес охватывали монастырь с трех сторон, и гулкое эхо разносило вечернею летней порою как бы тарахтенье легендарной тачанки или просто таратайки, колесившей по оврагам. Никак не верилось, что это акустический обман. Так и думалось: вот сейчас появится эта мифическая таратайка на опушке. Но она не появлялась. Непривычно резали слух незнакомые названия: кельи вместо комнат, трапезная вместо столовой... Классовое расслоение в этой пасторской епархии бросалось в глаза: один шагал в собор по ковровой дорожке, стелившейся от настоятельского корпуса до самой паперти храма, другой - пахал и сеял, жал и косил хлебушко. Так было до нас. К нашему приезду в монастырских кельях оставались лишь несколько монахов, умельцев и специалистов некоторых отраслей хозяйства, требовавших немалых знаний и опыта: отец Оникий - пчеловод, отец Филарет - садовод и отец Оникий - огородник" [18].
Оржевская школакоммуна просуществовала на территории бывшего мужского монастыря недолго. Уже осенью 1921 года коммунары были вынуждены вернуться в город в связи с антоновским восстанием.
Кирсанов. Монастырская улица.
Фото 1911 г.
В уезде по отношению к церквям и духовенству местные власти принимали более жесткие меры, нежели в городе. Отобрали дома у священнослужителей сел Осиные Гаи и Ольшанка [19]. В селе Ульяновка закрыли церковь и переоборудовали ее под школу. В селе Кобяки еще в январе в тыловое ополчение забрали единственного священника Михаила Сертакова, а в декабре доведенные до отчаяния крестьяне на совместном собрании ячейки ВКП(б), волсовета и комбеда составили и послали протест в Тамбов по поводу этих действий с требованием освободить о. Михаила. К протесту они прилагали свои доводы: "...он сверх возможности делился с населением своим опытом и знаниями; был организатором потребительской лавки и руководителем ревизионной комиссии. Совершенно добровольно и бесплатно предложил помещение в своем доме под военную комиссию. Никогда не вел никакой агитации против Советской власти... О буржуазности нашего священника не может быть и речи, ибо по своему материальному положению ничем не отличается от других граждан волости... На всю волость он один может обслуживать религиозные нужды граждан... ибо ближайший приход в 7ми верстах... В нашей волости свирепствует сыпной тиф ... все это нервирует население, вызывает ропот и недовольство...". А о себе писали: "Граждане нашей волости исключительно религиозны" [20].
В конце лета - начале осени 1918 года был арестован священник села Оржевка Евгений Николаевич Лавров, в октябре - священник села Глуховка Е.С. Золотовский, 5 ноября (по ст.ст.) 1918 года в селе Нащекино расстрелян священник Иван Иванович Похваленский.
Священник Иван Иванович Похваленский родился в 1879 году. По окончании Тамбовской семинарии был псаломщиком села Успенского Козловского уезда, одновременно там же учитель церковноприходской школы. В 1903 году рукоположен в священники в церковь села Нащекино. С 1913 года председатель церковноприходского совета. В 1914 году назначен духовным следователем, в 1915м - окружным миссионером. Награды: 1907 - набедренник, 1912 - скуфья, 1916 - камилавка, благодарность за школьную деятельность, 1909 - медали "25 лет церковноприходских школ" и "в память 300летия дома Романовых".
Знаменская церковь села Осиновые Гаи.
Фото 1990 г.
В фонде канцелярии Патриарха Тихона и Св. Синода сохранилось несколько рапортов епископа Тамбовского и Козловского Зиновия со скорбными известиями. В рапорте от 8 февраля 1919 года сообщалось: "…при подавлении крестьянских беспорядков в октябреноябре 1918 года в Тамбовской губернии карательным отрядом красноармейцев расстреляны: священник села Дмитриевка Моршанского уезда Василий Милютин, священник церкви села Вышенка Кирсановского уезда Тимофей Рудовский.
Священник Тимофей Яковлевич Рудовский родился в 1863 году. После окончания Тамбовской духовной семинарии по 2му разряду с 1886 по 1889 год проходил должность псаломщика и диакона, 10 декабря 1889 года рукоположен в священники в селе Вышенка Кирсановского уезда, с 1895 года состоял законоучителем местной земской школы, с 1903 года - духовносудебным следователем; в 1895 году награжден набедренником, в 1902 году - скуфьей, а в 1909м - камилавкой. [21]
Крест на могиле священника
Петра Космодемьянского у Знаменской церкви.
Фото 2003 г.
В августе того же года во время ареста при невыясненных обстоятельствах убит священник села Осиновка (Осиновые Гаи. - примеч. авт.), этого же уезда Петр Космодамианский" [22].
Наступление Советской власти на Церковь не было воспринято крестьянами молча и безропотно. В конце ноября 1918 года крестьянские беспорядки вспыхнули в Рудовской и Чернавской волостях Кирсановского уезда. Волнения в Чернавской волости проходили после 21 ноября, когда Кирсановский уисполком издал распоряжение о передаче метрических книг из приходских церквей и монастырей в ведение волостных Советов23. Священник Петр Космодемьянский - дед героев Советского Союза Зои и Александра Космодемьянских - был расстрелян после подавления Рудовского восстания, которое произошло на территории Моршанского и Кирсановского уездов. (Документ ЧК от 25 ноября 1918 года: "Слушали: По обв[инению] священника Косьмыдемьянского и Панова как лиц призывавших толпу к разгрому Советов в тот момент, когда было возстание контрреволюционных банд, и уезд был в осадном положении. Постановлено: разстрелять и широко опубликовать среди населения" [24].)
Петр Иванович Космодемьянский окончил Тамбовскую духовную семинарию в 1894 году и поступил служить псаломщиком в село Большая Липовка Моршанского уезда. 6 февраля 1900 года рукоположен в священники храма села Крутец. Летом 1906 года переведен в кирсановский уезд в Знаменскую церковь села Осиновые Гаи.
В 1919 году все церкви были национализированы и переданы религиозным обществам по договору. Имущество церквей переписывалось. После 1921 года, то есть после подавления восстания, все договоры составлялись заново.
1. Крестьянское движение в Тамбовской губернии (1917-1918): Документы и материалы. М., 2003. С. 32.
2. ГАТО. Ф. Р-17. Оп. 1. Д. 8. Л. 144.
3. Там же. Д. 17. Л. 50-51.
4. Там же. Д. 66. Л. 90.
5. Там же. Д. 71. Л. 698.
6. Там же. Д. 87. Л. 355.
7. Там же. Д. 30. Л. 124, 133.
8. Там же. Д. 38. Л. 106.
9. Там же. Д. 31. Л. 77.
10. Там же. Д. 93. Л. 6.
11. Там же. Д. 77. Л. 186.
12. Там же. Д. 40. Л. 3-4.
13. Там же. Д. 93. Л. 138-139.
14. Там же. Д. 43а. Л. 219-223.
15. Там же. Д. 31. Л. 37.
16. Там же. Ф. 181. Оп. 1. Д. 2356. Л. 20-30.
17. Советы Тамбовской губернии в годы гражданской войны. 1918-1922 гг. Сборник документов и материалов. Воронеж, 1989. С. 145-146.
18. С. Ициксон. Первые коммунары // "Ленинец", № 9 (6095), 15 января 1969 г.
19. Там же. Д. 43а. Л. 203-205, 207-208.
20. Там же. Д. 216. Л. 264-267.
21. ГАТО. Ф. 181. Оп. 1. Д. 2106. Л. 144.
22. РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 10. Л. 28.
23. См.: ГАТО. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 32. Л. 219.
24. Климкова М. Святой из Осиновых Гаев. Как погиб дед Зои Космодемьянской // Родина. М., 2004. № 4. С. 64.
© Левин О.Ю., Просветов Р.Ю.
Кирсанов православный.