1925-1926 учебный год
С лучшими намерениями, планами и подготовкой вступили мы в новый учебный год. Занятия начали 1/IX. Быстро установилась самая деловая обстановка.
Но вот мне доверительно сообщают, что в августе на одном из заседаний в УКОМе инспектор УОНО Кульбачинский говорил о том, что УОНО против того, чтобы во главе большой и лучшей школы города девятилетки был беспартийный работник, но Кульбачинского никто не поддержал.
После прошлогоднего выпада зав. УОНО против нашей школы, я вообще-то был настороже, а сообщение о выступлении Кульбачинского меня и вовсе насторожило.
И вот 24 сентября получаю приказ Володина - зав. УОНО за № 185: "Командированного зав. школой девятилетки Белоусова А.О. в Гавриловскую волость для изучения постановки учебного дела в Пересыпкинской школе семилетке полагать в таковой с 24.IX сего года. Распоряжение ОНО".
В УОНО болтаются сам Володин, Кульбачинский, Ветринский и еще кто-то был. Состояние школьного дела в уезде знать - это их прямая обязанность, так сами не едут, а посылают меня, отрывая от участия в школьной жизни. Володин не пригласил меня для предварительных переговоров о командировке, а дал приказ и несколько дней не показываться в ОНО и повидаться с ним я не мог.
По условиям той осени командировка была невыполнимой. Пересыпкино км за 40 от Кирсанова, дожди, грязь невылазная, транспорта абсолютно никакого, на какие средства и где там жить, и, главное, что делать.
Более чем очевидным было, что Володин решил освободить место заведующего в нашей школе, как было раньше, он сделал в школе 3-го интернационала. Школа наша хорошо поставлена, материально обеспечена, с фондом средств за обучение в распоряжении директора. Вскоре потом выяснилось, что он это делал для себя.
Добрался бы я как-либо до Пересыпкино, он бы меня и закрепил там в школе на работу. Я оставался в Кирсанове. Не выполнив приказа УОНО, я оказался "штрафным".
В итоге я от заведывания школой отказался. На устранение меня от заведывания школой последовала неблагоприятная для Володина реакция общественности города. Это спутало планы Володина и брать на себя заведывание школой так сразу он не рискнул. Школа зиму оставалась без заведующего и заведующим школой он потом назначил Кульбачинского. Только когда все утихло, примерно через год, Володин Кульбачинского, за которым по тому времени он, вероятно, знал какие-то грехи, легко с работников школы снял, да так, что Кульбачинский из Кирсанова тут же выбыл в неизвестном направлении и следы за собой замел.
Как заведующий школой перед коллективом школы, наконец, предстал Володин. В темных очках, смотрит в землю, ни с кем ни здоровается. Взял уроки в 7-х классах и скоро с учащимися у него конфликт, чего и в представлении у нас не было. Через какое-то время конфликт с учащимися 2 ступени, ранее постоянных гостей нашего школьного клуба. По окончании учебного года вдруг на его место явился новый заведующий Д.Н. Сонкин. Володин остался учителем.
Появление в школе после меня новых директоров существенно изменило жизнь школы. При мне педколлектив, комсомол и комитет учащихся были в тесном контакте и в этом были лучшие условия для развития и совершенствования учебной, воспитательной и общественной жизни школы.
Каждый же из новых директоров направлял свои усилия на создание себе авторитета среди учащихся. В этом каждый из них начинал с комсомола, как бы вбивая клин в отношения между преподавательским составом и учащимися. Школьный клуб распался, работа кружков и общества заглохла, как и большая общественная деятельность школы.
Пред комсомольцами на собраниях стали ставиться вопросы об учителях, а мы почти все были учителями гимназий и реальных училищ. Вот и говорилось, что мы учителя буржуазных школ, пропитаны буржуазным духом и не можем по-современному воспитать молодежь.
При Володине на одном из комсомольских собраний по приглашению Володина присутствовал какой-то областной инструктор. Тенденциозно проинформированный об учителях нашей школы, он также говорил о "буржуазном духе" учителей старых, высказал свое мнение о необходимости замены их новыми силами и, назвав два лица, он внес предложение об удалении их из школы.
Учащиеся ахнули и при голосовании предложения ни один не поднял за него руки. Тут же после собрания, в 11 часов вечера, комсомольцы прибежали к нам с Елизаветой Афанасьевной. Взволнованные, возбужденные и довольные собой рассказали нам о собрании. "Что же нам теперь будет!" Но об этом собрании им потом никто ни единого слова, как бы его и не было. Но потом, когда 8 классы стали пополняться в большом количестве учащимися других школ, был момент слежки за учителями, на пасху ходили по квартирам учителей, стараясь застать нежданно, не пекут ли учителя куличи и не красят ли яиц. Было и худшее.
Коллектив школы девятилетки.
Дорогие, милые, незабвенные друзья:
1. Белоусова Елизавета Афанасьевна. 2. Семен Алексеевич Рассказовский. 3. Федченко Сергей Афанасьевич. 4. Трушин Николай Алексеевич. 5. Федорова Клавдия Алексеевна. 6. Тигрова Клавдия Рафаиловна. 7. Ширяева Зинаида Андреевна. 8. Сивкова Александра Александровна. 9. Доброхотова Раиса Васильевна. 10. Белоусов Аркадий Онисимович. 11. Коршунова Анна Трофимовна. 12. Кульбачинская Александра Васильевна. 13. Иван Ильич Суслин.
Я был заведующим школой по избранию коллектива. Все мы в коллективе были не только соратниками по работе, но и близкие друзья, со всегдашней мыслью о школе.
Славные, незабвенные учителя девятилетки Тигрова К.Р., Белоусова Е.А., Доброхотова Р.В., Рассказовский С.А., Федченко С.А., Соколова Е.В., Коршунова А.Т. и др. были достойнейшие люди советской учительской среды, имевшие огромнейший авторитет у своих учащихся.
В последующем я бывал временно, а затем был постоянным заведующим учебной частью школы, в общей сложности 16 лет.