Герб города Кирсанова

Мама Шура

Первым так назвал Александру Петровну племянник по мужу Сережа. Был он тогда еще маленьким и, по-видимому, считал ласковую тетю Шуру, жившую через стенку, второй мамой. Над мальчиком сначала смеялись, потом к новому неожиданному имени Александры Петровны привыкли. А еще через какое-то время стали так звать почти все в Морозовке - и большие и малые. Идет она со своей почтальонской сумкой по селу, а встречные спрашивают:
- Письмеца не несешь, мама Шура?
Последнее время Александре Петровне Сытиной чаще задают другое вопрос:
- Как там бабушка Наташа?

Появилась эта бабушка в доме Сытиных два года назад. До того жила она в своей избушке в соседнем селе. Была у нее своя семья, да потихоньку распалась. Умер сначала муж, потом трагически погиб старший, уже женатый, сын. Эта вторая смерть так сильно подорвала здоровье бабушки Наташи, что не смогла она уже обходиться без посторонней помощи. Второй сын, тоже женатый, и рад бы взять мать к себе, да не сумел убедить в том жену.

Бабушка Наташа и Александра Петровна сына за это совсем не винят, да и жену его стараются не корить. И чтобы не было им конфуза от огласки, просили имена и фамилии их в газете не называть.

У Александры Петровны Сытиной бабушка Наташа - уже четвертый человек, чью старость ей приходится покоить. Сначала тяжело болела престарелая мать отца, и пятнадцатилетняя Шура бегала к ней в другое село, управлялась по дому, ухаживала за старушкой. Потом бабушку взяли в Шурину семью, и той пришлось ходить за двумя больными: к этому времени слегла и Шурина мать. Бабушка и мать умерли через короткое время друг от друга, а спустя годы пришла старость и к Шуриному отцу, и она опять все с тем же терпением выполняла дочерний долг.

Бабушка Наташа - тоже родственница Александре Петровне, но только дальняя: жена брата отца. Отношения между ними всегда были самые теплые: осиротевшая девушка тянулась к материнской ласке, а Наталья Гавриловна мечтала о дочке. Жили они друг от друга не очень близко, однако виделись часто и помогали друг другу чем могли. Наталья Гавриловна, большая рукодельница, вязала носки и кофточки не только внучатам, а и Шуриным сыновьям. Александра Петровна тоже не оставалась в долгу. Платила добротой и лаской. А однажды, когда совсем разболелась бабушка Наташа и закручинилась о своей одинокой и беспомощной старости, Александра Петровна сказала:
- Не горюй, надо будет - возьму к себе.

Наталья Гавриловна словам тем порадовалась, да откровенно говоря, не очень поверила. Шуранькино слово не последнее в семье. Муж, Петр Семенович, и родня его, которую он очень чтит и уважает, что еще скажет. С братом своим, Александром, Петр жил сначала через стенку, потом тот построился рядом, и братья по-прежнему друг без друга никуда: и работают вместе - оба передовые механизаторы колхоза "Память Кирова" - и многие домашние дела делают сообща. Мать Петра живет неподалеку у дочери, но в доме сыновнем всегда желанный гость, и с мнением ее здесь считаются. А мнение всех было общим:
- Тебе, Шура, за старым человеком ходить. Тебе и решать.

Первый раз прожила Наталья Гавриловна у Сытиных восемь месяцев. Потом сын, часто навещавший мать, пришел с доброй вестью:
- Решили, мама, взять тебя к себе.

Александра Петровна неохотно отпустила бабушку Наташу, а отпуская, наказывала, если что, так пусть возвращается. Возвратиться та сама не смогла. Не смогла и распорядиться собою и, спустя некоторое время, по какому-то недоразумению попала в специальный дом-интернат для душевнобольных.

Отвезла ее туда сноха (как это случилось Александре Петровне до сих пор непонятно). Но когда пришел бабушки Наташи сын и стал просить снова приютить мать у себя, она и раздумывать не стала:
- Едем, завтра же едем. Надо только о машине договориться.

За бабушкой Наташей поехали втроем: ее сын и Александра Петровна с мужем Петром Семеновичем. Наталья Гавриловна сама уже идти не могла. Пережитое окончательно подорвало ее здоровье, и ноги отказались служить.

И вот она снова в доме Сытиных, с марта прошлого года. Совершенно беспомощная, лежит на белой всегда чистой постели и просит об одном:
- Шуранька, побудь со мной подольше.

А та и так все свободное время с ней. И накормит, и белье сменит, и все остальное сделает. А когда надо купать, зовет соседку Надежду Петровну Сизову или Полину Петровну Сытину. Те и без приглашения навещают старушку, присматривают за ней, когда Александра Петровна на работе. Сын тоже приходит часто, приносит гостинцы, и тогда бабушка Наташа чувствует себя совсем счастливой. Идет ей сейчас семьдесят восьмой год.

А. П. Сытина, почтальон почтового отделения поселка МСО, ударница коммунистического труда, тоже не молода. Но лицо без заметных морщинок, а глаза по-девичьи синие. Особенно молодеет она, когда говорит о внуке и внучках, одна из которых зовет Александру Петровну тоже мамой Шурой.

Племянник Сережа, который первый так назвал Александру Петровну, теперь учится в техникуме и немного стесняется говорить эти слова: мама Шура. Зато их все чаще говорят совсем чужие люди, с оттенком уважения и признания доброты человеческого сердца.
Август 1976 г.

Наверх